Сон или явь? Скорее все же сон,
Но как же кстати оказался он.
Иду меж гор. Пустынные места.
И на тропе встречаю вдруг Христа.
Он не во славе и печален вид.
Мне нечего сказать, и Он молчит.
Не спрашивая, знает Он ответ,
Как прожила я долгих сорок лет,
Что пролетели, словно легкий дым,
С последней славной нашей встречи с Ним.
Глаз не поднять и не открыть уста…
Что говорить? Виновна, нечиста.
В пыли, грязи от головы до пят.
Поступки о возмездии вопят,
И воздаянья требуют слова
-Я неправа, ужасно неправа
Была вчера, и нынче, и вообще
Искала в жизни я не тех вещей.
Не помню, говорила ль что еще,
Но вдруг мой взор Его коснулся щек-
(Я не могла смотреть Ему в глаза)
Катилась по щеке Его слеза
Он видел насквозь всё мое житье…
- Спаситель мой, Сокровище моё!
За грех мой плата на Твоих руках.
Тебе ли плакать о моих грехах?
Не осуждаешь? Нет? Не может быть!
И Он ответил: -Я учу любить…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
